Чувствуя позади настигающую нечисть, капитан заячьим зигзагом метнулся в сторону, затормозил и бухнулся на булыжную мостовую, в кровь обдирая ладони. Мимо пронеслась, обдав мускусной вонью, тяжелая туша — когти скрежетали по камню.

Ему повезло — хищник, должно быть, не сразу понял, что добыча исчезла.

Зверюга ударилась о стену всей массой, жалобно взвизгнув, и прокатилась по мостовой. Вот она вновь на ногах, ошалело мотая уродливой башкой с костяными наростами. Глаза, горящие оранжевым, хищно уставились на поднимающегося капитана.

Один за другим два выстрела погасили инфернальные огоньки.

Земсков тяжело закашлялся, встал на ноги. В конце улицы замелькали факелы, в свете которых блестела сталь шлемов и мечей — подоспела стража.

— Что происходит, господин воевода? — быстро подскочил к нему старший.

Земсков по голосу узнал сотника Рамара Венги.

— Воевода, ты слышишь меня? Санг, Леги, помогите, у него кровь… Он ранен!

— К чер-р-рту! — зарычал Земсков, прогоняя тошнотворную слабость и старательно пытаясь сфокусировать зрение так, чтобы огни факелов не расплывались и не двоились.

Он разглядел, как из окна брошенного дома вывалилась черная тень и, прыгнув, заспешила к ним, воздев в воздух короткие толстые щупальца, усаженные костяными крючьями.

Кажется, он что-то крикнул. То ли «Ложись!» то ли «Сзади!», и стражники поняли команду правильно, развернувшись туда, куда был устремлен его взгляд.

Комендант меж тем выхватил лупару. Ствол повело, но Венги его опередил, один за другим всадил три заряда в комок мышц, обтянутый склизкой шкурой.

Хищный урод забился, задергался на мостовой.

— Добивай! — заорал Ромар. — В брюхо гнилое коли! В пики его!

В дело пошла старая добрая сталь, а через полминуты и алебарды.

Убили быстро, отрубили крылья и голову.

— Отлично, ребята, — улыбнулся Земсков, ощущая, как рот наполняется соленым. — Давайте вперед…

Про себя он понимал, что, конечно, никакое не «отлично». Плохо дело. Нетвари массой атаковали Сулкан.

Нужно прорываться к ратуше. Бегом, бегом!.. Скорее!

Возникла и пропала мысль: отправиться к харчевне «У веселого суслика», помочь его хозяйке, молоденькой еще вдове Рису, с которой его связывала не одна лишь любовь к тамошней жареной колбасе и яблочному вину. Но долг перевесил. В конец концов, Рису там живет не одна — прислуга, постояльцы… Стены крепкие, ставни прочные… Рису, женщина умная и толковая, наверняка догадалась наглухо запереться. На крайний случай под кабаком есть солидный каменный погреб с тайным ходом.

По дороге они прикончили полдюжины каргихов и сварпов, осаждавших дом, в дверях которого дрались, махая вилами, топорами и цепами, мужики, а за стенами кричали и плакали женщины, и, не слушая благодарностей от высыпавших наружу обитательниц и их мужчин, продолжили путь по улицам атакованного нетварями городка.

Затем им встретилась стайка старых знакомых — дурбаров, приканчивавших пытавшихся отбиваться дрекольем беженцев. На глазах Земскова эта тварь, похожая на щетинистую толстокожую гиену, вырвала седому крепышу с топориком половину живота, и тут же, опрокинув его соседа, лапами раздавила тому кадык. Подчиненные сотника без слов выставили вперед острия пик и в минуту разделались с хищными, но тупыми тварями — коменданту довелось выстрелить лишь раз.

Еще трижды они вступали в схватку, не раз гремела лупара, приканчивая невесть как проникшую в город нечисть.

Крики, выстрелы картечниц вдали… «Ага, жив Кузнецов, воюет», — обрадовался Земсков. Жуткие завывания нетварей…

Наконец они пробились на главную площадь, где творился настоящий ад. Полуголые или даже голые мужчины и женщины, тащившие детей, окровавленные, замотанные бинтами воины, трупы нетварей и людей. В первый момент Земскову показалось, что тут собрался весь Сулкан.

Довольно быстро ему и сотнику удалось организовать оборону.

Наскоро сбитые в отряды люди вооружались дубинами и факелами, разводили костры, перекрывали проходы. Наваливая баррикады из всего, что попадалось под руку.

Трубили рога, бухали пушки.

То тут, то там поднималось над кровлями рыжее веселое зарево. Потом в ушах зашумело, и Земсков обнаружил, что весь рукав тяжело набух. С него стекала частыми каплями кровь — скотина все-таки задела его!

— Идем к лекарю, воевода, — потянул его за кафтан сотник. — Надо промыть рану… У этой дряни могут быть ядовитые когти… Ард, Расан, помогите воеводе!

Капитан сам не заметил, как оказалось, что два дюжих стража волочат его по темному коридору цитадели.

Потом они очутились в освещенной пламенем жаровни комнатенке.

Лекарь, грубовато ощупал его, распорол рукав.

— Все будет хорошо, батюшка воевода. И не дергайся, если будет больно, макового отвара у нас нет — он для настоящих раненых.

Земсков не сопротивлялся. Тем более парень показался ему знакомым. Кажется, он его видел в Октябрьске — на краткосрочных медкурсах, которые по приказу Макеева с недавних пор вел Гена Тупиков. Врачи местного разлива все лучше, чем ничего или коновалы-знахари, у которых поплевать на рану какой-нибудь разжеванной вонючей травой — обычное дело.

Лекарь деловито помыл рану какой-то настойкой. Затем тощая остроносая девчонка в зеленом плаще ковена Грайни провела ладонью над раной, что-то шепча. Легче не стало, но комендант не возражал. Он давно убедился, что эти чертовки знают, что делают. Да опять же длилось это недолго — она убежала за соседнюю дверь, где плакали и стонали раненые. Те самые «настоящие раненые», количество которых Земсков даже боялся представить…

Над ним вновь принялся трудиться медикус — заклеил длинную рану катышками смолы из аккуратной коробочки, в паре мест прихватил ниткой с иголкой, ловко выловленными щипцами из кипящего на жаровне котелка. Затем наложил повязку.

— Быстрее давай! — морщась от боли, ругнулся комендант. — Там черт-те что творится, а ты меня тут мурыжишь!

— Не надо кричать! Не будет никому пользы, если господин воевода умрет от того, что его рана загниет или он истечет кровью… — буркнул лекарь, видимо усвоивший от главврача Октябрьска его профессиональный цинизм и отсутствие почтения к начальству. — Вот и все…

Земсков выскочил в кордегардию, где десятник, заткнув за пояс лупару, на неизвестном языке орал на дюжину разномастно вооруженных горожан.

Его появление не вызвало никакой реакции. Земсков понял — дело плохо. Если уж солдаты перестают обращать внимание на начальство, считай, что солдат больше и нет, а есть вооруженная толпа, опасная разве что для себя и мирных жителей, но никак не для врага.

— Смир-р-на! — заорал он во всю мощь легких. — Доложить обстановку!

— Докладываю! — подскочил к нему сотник и тут же робко спросил: — А про что докладывать?

Земсков сдержал желание дать по морде подчиненному.

— Что происходит в городе? — вместо этого осведомился он.

Сотник, собравшись, коротко доложил ситуацию.

Нетвари прорвались по трем направлениям — через Угимайские ворота и в двух местах через стены. Сейчас основной прорыв ликвидирован. Лейтенант Кузнецов с частью гарнизона подтащил к воротам пушки и отсек прорвавшуюся массу нечисти. Остальной периметр держится. Вокруг города, по сообщению дозорных, рыскает несколько стай нетварей, но вражеского войска не видно…

— Это и странно.

Земсков задумался. И в самом деле.

Нетвари были оружием мощным и безотказным до появления в этом мире землян и их бронетехники, но вместе с тем капризным и сложным в использовании. Магия, даже очень мощная, позволяла их удерживать в одном месте и науськивать на врага. Но, будучи «спущенными с цепи», они становились полностью неуправляемыми и дрались, как подсказывали их звериные инстинкты. Даже просто отозвать их было невозможно. Лишь устав и насытившись, они вновь начинали подчиняться колдунам-бестиаристам.

Допустим, вражеские чародеи где-то прячутся, их, в конце концов, требуется не так много. Но тогда получается, что кто-то рискнул отправить столь ценных «специалистов» в рейд без прикрытия. Или… он потер вспотевший лоб… нашелся способ управлять этой дрянью на больших расстояниях? Но какой же силы должны тогда быть маги? Ведь даже лабиринты Шеонакаллу не помогали чародеям Сарнагарасахала, и им самим приходилось выходить на поле боя. Но тогда остается предположить, что нетвари всех видов каким-то образом сами сбились в исполинскую стаю и устроили штурм укрепленного города… Бред какой-то!