— С ума сошла! — зашипел Ара, потрясая прокушенными пальцами.

Кристин наконец узнала его и поспешно сняла нахлобученный на самые глаза меченого шлем.

— Я ждала тебя, — шепнула она ему в ухо.

Ара поцеловал ее долгим поцелуем в приоткрытые жадные губы. Дело принимало затяжной характер, и меченый только через полчаса осознал, что пришел сюда не только за этим. С большим трудом ему удалось убедить огорченную Кристин, что он не волен распоряжаться своим временем. Кристин обиделась, но ненадолго. Встревоженный вид возлюбленного оказал на нее воздействие.

— Служанки болтали о какой-то женщине, — задумчиво проговорила она, — но я думала, что речь идет о простой интрижке нашего постного гостя.

— Ты должна проводить меня к нему.

— Ты полагаешь, что прилично замужней даме посещать мужчину среди ночи?

— Конечно, приличнее принимать мужчину у себя, — пошутил Ара. За что тут же получил затрещину от рассерженной не на шутку Кристин. Для продолжительной ссоры Ара не располагал временем, а потому к примирению пришлось идти самым коротким путем.

Глава 4

ШТУРМ

Страшный удар сотряс стены дома. Ара едва не слетел с нагретого ложа. Кристин испуганно закричала. И словно в ответ на ее крик послышались чьи-то вопли во дворе замка. Ара, на ходу натягивая одежду, бросился к окну. По двору метались люди. Дрожащее пламя чадящих факелов скорее мешало, чем помогало видеть происходящее во всех подробностях. Огромная сторожевая башня Ингуальдского замка рассыпалась в прах, и в образовавшийся проем хлынул черный поток. Полуодетый Эйрик Маэларский, потрясая обнаженным мечом, пытался собрать вокруг себя растерявшихся воинов. В неверном свете выползающей из-за тучи луны Ара распознал знакомые береты нападающих. Странный, непривычный уху треск раздался со стороны ворот. Несколько человек рядом с Эйриком упали, а сам он, выронив меч, с удивлением, как показалось Аре, смотрел на свое плечо. Мощная фигура Гоонского появилась во дворе. Зычным голосом, перекрывшим шум битвы, он окликнул Эйрика, тот опомнился и, перехватив меч левой рукой, присоединился к дяде.

— В укрытие, — распорядился ярл Эйнар.

Повинуясь его приказу, защитники замка бросились к главному зданию. Меченые ворвались во двор. Ара без труда опознал всадника на рослом жеребце: Чуб что-то кричал своим людям, указывая кротким мечом на окна. Защитники замка опомнились и осыпали меченых градом стрел, хотя, кажется, без большого урона для последних. Что-то нужно было предпринимать, и немедленно. Ара закутал в длинный плащ дрожащую от страха Кристин и надвинул шлем на самые глаза. Коридор в этом крыле дома был пуст, и Ара, придерживая левой рукой Кристин, а правой сжимая непривычный длинный меч, осторожно двинулся вперед. Шум голосов и топот ног на лестнице заставил меченого остановиться. Навстречу ему шел ярл Гоонский, хриплым голосом отдававший приказы. Воины, повинуясь властным словам и жестам, бросились к окнам. Гоонский с удивлением смотрел на Ару, явно его не узнавая.

— По приказу благородного Фрэя спасаю его жену, — не растерялся меченый.

— Владетель Ингуальдский убит минуту тому назад. — Ярл страдальчески сморщился, поклонился почти потерявшей сознание женщине и двинулся дальше, оставив Ару в растерянности.

Эйрик Маэларский, которого с двух сторон поддерживали дружинники, поднял голову и в упор посмотрел на меченого, некое подобие улыбки появилось при этом на его губах.

— Я узнал тебя, — сказал владетель.

По белой повязке, перехватывающей правое плечо Маэларского, расплывалось алое пятно. Бледное лицо Эйрика было покрыто мелкими капельками пота. Дышал он с трудом, но говорил уверенно.

— Я видел вашего мальчишку Криса и понял, что это неспроста. Что ты собираешься делать?

— Попытаюсь вырваться отсюда, — не очень уверенно отозвался Ара.

— Здесь тебе не пройти, — покачал головой Маэларский, — уходи через правое крыло дома, там должен быть ещё один выход к конюшне. И не вздумай попасться Чубу на глаза, он решит, что ты прибыл сюда договариваться с ярлом Гоонским. Не поздоровится ни тебе, ни Тору.

Будто в подтверждение слов владетеля внизу у самой двери ухнул взрыв и послышались вопли раненых. Каменная крошка посыпалась со стены на голову Маэларского. На лестнице уже дрались, слышались звон мечей и вопли нападающих.

— Уходите, — крикнул Эйрик Аре и махнул рукой вправо, а сам заковылял в противоположном направлении, туда, где воины Гоонского пытались забаррикадировать дубовой мебелью узкий коридор.

Меченый плохо ориентировался в чужом доме, а от Кристин толку было мало. В правом крыле дома воинов было с избытком, но порядка не наблюдалось. Иные пытались стрелять из окон, но остальные просто обреченно сидели вдоль стен, не желая подставляться под жалящие стрелы чужих непонятных арбалетов. По серым плащам Ара опознал орденских братьев и негромко спросил у одного из них:

— Где благородный Рекин?

Серый монах равнодушно кивнул на ближайшую дверь. Ара незамедлительно воспользовался счастливым случаем, приведшим его к цели в ту минуту, когда он ни на что уже не рассчитывал.

Лаудсвильский лихорадочно перебирал бумаги, швыряя в огонь листок за листком. Заметив Ару в проеме дверей, он вздрогнул от неожиданности:

— Уже?

Рекин был белее белого, но пытался держаться с достоинством. Ару он узнал, похоже, сразу и готов был сдаться по первому требованию меченого. Однако Ара не торопился принимать меч из рук серого интригана, а с удивлением смотрел на Данну, которая спокойно сидела у стола в наброшенном на плечи плаще и что-то сосредоточенно писала на лежащем перед ней листе бумаги.

— Передашь это Чирсу, — сказала она, протягивая листок Лаудсвильскому. — Мое письмо будет для тебя охранной грамотой.

— Я бы его прикончил, — сказал Ара.

Но Данна отрицательно покачала головой, глаза ее сердито сверкнули из-под длинных ресниц. Ара не стал с ней спорить, забот у него и без того хватало.

— Лось тебе припомнит орденский плен, — только и сказал он приободрившемуся владетелю.

Шум битвы во дворе уже затихал, зато крики раздавались в самом доме, более того, они приближались, и меченому пришло в голову, что самое время уносить ноги. Беспокойство Ары не осталось незамеченным Лаудсвильским. Похоже, Рекин, знавший о разрыве Тора с Чубом, сообразил, что его гость вовсе не из стана победителей.

— Но-но, — остерег Ара владетеля, который не прочь был воспользоваться оказией и заслужить расположение Чуба, передав ему с рук на руки ослушника.

Предостережение подействовало, Лаудсвильский отошел в угол, всем своим видом демонстрируя отрешенность от всего происходящего вокруг. Пока Ара объяснял Данне сложившуюся не по его вине ситуацию, в комнате появился Крис. В глазах мальчишки был ужас: видимо, ему многое довелось увидеть и пережить в эту ночь.

— Они убили толстого ярла и выбросили его тело во двор, — сказал он свистящим шепотом.

— А Эйрик?

— Я помог ему укрыться на сеновале, только его все равно найдут.

— Пошли, — решительно поднялась Данна. — Я поговорю с Чубом.

— Бесполезно, — покачал головой Ара, — племянника Гоонского быка не пощадят. Чего доброго, и меня вздернут, за капитаном не заржавеет.

Меченый вынырнул из-за угла и едва не сбил Ару с ног. Увидев незнакомого воина с женщиной на руках в трех шагах от себя, он издал крик не то радости, не то изумления.

— Не махай руками, Резвый, — сердито прошипел на него Ара, — своих ненароком пришибешь.

Резвый узнал Данну и Кристин и мгновенно разобрался в ситуации. Он убрал мечи в ножны и досадливо поморщился:

— Попал ты как кур в ощип. Чуб не поверит, что ты пришел сюда из-за женщины.

— Бери нас в плен и веди к сеновалу, — распорядился Ара.

Резвый охотно взял из его рук длинный меч и воровато покосился на пробегающих мимо меченых. Кто-то насмешливо поздравил его с добычей, но он только досадливо отмахнулся. Двигался он уверенно, но в направлении, обратном тому, которым следовали его еще не остывшие от жаркого боя товарищи. Меченые и суранцы бежали в правое крыло дома, где, видимо, еще продолжали сопротивляться дружинники Брандомского. Во всяком случае, именно брандомцы густо лежали в переходах. То ли они действительно проявляли чудеса героизма, то ли капитан приказал не брать их в плен. Однако владетеля Бьерна Ара среди убитых не обнаружил.