Шум за дверью усиливался, а звон шпаг стал уже безостановочным. Разум твердил мне: «Не лезь, идиот!», но когда это мы слушались голоса разума? Дверь открывалась в коридор. Толкнув ее, я замер на пороге, потому что в коридоре стояла молоденькая, лет восемнадцати на вид, горничная, прижавшая руки к груди, которая, казалось вот-вот вывалится из низкого выреза. Это она кричала, больше некому, но по девице не было заметно, что она сильно испугана, скорее возбуждена. А еще она с жадным любопытством наблюдала за дерущимися мужчинами. Оба были вооружены длинными рапирами, и оба умели с этими рапирами обращаться. Что не поделили граф Чернышевский и фон Криббе гадать долго не нужно было, вон она причина стоит ждет, когда появится победитель, но вот устраивать такое в доме, в котором нас, можно сказать, приютили… С противоположного конца к дуэлянтам уже бежал барон Корф, размахивая руками и что-то грозно крича при этом. За ним неслись Румберг, Крамер и Бастиан. Какими бы не были высокими и физически сильными эти два придурка, но мои слуги явно из гренадеров отбирались. Вот только в пылу драки, они не замечали ничего вокруг. Криббе все-таки теснил Чернышевского, и тот, отступая, приблизился ко мне критично близко. Я попытался нырнуть обратно в комнату, но тут Криббе сделал длинный выпад, и Чернышевский сумел уйти от удара, но в тесном коридоре он налетел на открытую дверь, и толкнул плечом вжавшуюся в стену горничную. Девушка не удержалась на ногах, и начала заваливаться на пол, но, как-то образом ей удалось схватиться за эту проклятую дверь, которая мешала графу. Чернышевский даже рыкнул от досады, и, схватив, дверь с силой толкнул ее, вместе с цепляющейся за нее девушкой. Я все еще был недостаточно развит, проклиная свою неуклюжесть, попытался уйти от столкновения, но успел только отбросить рапиру, чтобы не прирезать служанку. А еще я успел сделать шаг назад, но, запутавшись в простыне, начал заваливаться на спину. Ускорение мне придала влетевшая в комнату девчонка, за которой проклятая дверь захлопнулась. Все случилось так быстро, что я, если честно, не успел сориентироваться. Если переложить на время, то с того момента как я открыл дверь, до того момента, как оказался на полу, ударившись затылком об эфес отброшенной рапиры, прошло секунд десять, это, если считать по максимуму. Оставалось только благодарить провидение за то, что я не напоролся на клинок.
Сознания не потерял, но следующие пять минут прошли как в тумане. Меня поднял на руки Румберг и отнес на кровать, рядом причитал Корф и заламывала руки та самая служанка. Кто-то додумался положить мне на лоб холодную мокрую тряпку, и это принесло заметное облегчение. Через пять минут перед глазами прояснилось.
– Пошли все вон, скоты, – прошипел я, отшвыривая уже бесполезную тряпку со лба и приподнялся на локтях. Чувствуя пульсирующую боль в затылке, протянул руку и коснулся больного места. Так, не слишком большая шишка, крови нет, скорее всего, ничего слишком серьезного, я надеюсь во всяком случае.
– Ваше высочество, как вы себя чувствуете? – на кровать рядом со мной сел Корф. – Как вы нас напугали. – Это я их напугал? Я чувствовал, что меня начинает потряхивать от нарастающей ярости. – Я послал за лекарем.
– Мне не нужен лекарь! – но тут к постели приблизился довольно молодой человек, темноволосый и темноглазый с небольшим сундучком в руках. Понятно, доктор уже здесь, и желания пациента учитываться не будут. И вообще, врач сказал – в морг, значит, в морг.
– А давайте я вас осмотрю, ваше высочество, и уже сам решу, нужен вам лекарь, или нет, – он говорил тихо и уверенно. Наверное, каждый день приходится иметь дело с капризными высокородными клиентами, уже научился с ними общаться, несмотря на молодость. Я сжал зубы, но кивнул, решив про себя, что пускать себе кровь не дам. Вот пускай хоть что делает, не дам и все. И так с трудом гемоглобин набираю, которого, похоже, у герцога не было никогда.
– Как вас зовут? – спросил я, глядя на него немигающим взглядом.
– Давид Флемм, – он также смотрел на меня, не отрываясь. – Ну что же, зрачки одинаковые, на свет суживаются. Пульс, – он взял меня за руку и задумался. – Пульс ускоренный, но, по-моему, ваше высочество, вы слишком возбуждены. Я сейчас прощупаю ваш череп, если будет больно, то сразу говорите мне. – Удивительно сильные пальца зарылись в мою шевелюру, тщательно прощупывая голову. Больно не было, лишь немного неприятно. Наконец, он закончил осмотр. – Полагаю, ваше высочество, вы правы, небольшой ушиб, но ничего серьезного. Однако, я попрошу остаться с вами вот, хотя бы служанку, чтобы в случае непредвиденных коллизий она смогла меня позвать. Да, вам надо сейчас поспать, я дам вам лекарство, чтобы уменьшить боль и помочь вам уснуть.
– И что вот это все? Весь осмотр? – я скептически смотрел на доктора, прекрасно понимая, что просто срываю на нем злость, и это вроде бы не совсем оправдано, но поделать с собой ничего не мог.
– Да, а вы хотите, чтобы я сделал что-то еще? – Флемм сильно удивился, если не сказать больше.
– Ну там сердце послушать, легкие… – я ладонью изобразил трубочку и прислонил ее к уху. – Вдруг там хрипы какие. Я что ли вас учить работать должен?
Флемм несколько раз моргнул, а Корф тревожно переглядывался с Бастианом.
– Простите, ваше высочество, но я не понимаю, что вы имеете в ввиду, – наконец проговорил доктор. – Откуда вы вообще взяли, что вот так можно что-то услышать в сердце или в легких? – и он повторил мой жест с трубочкой.
– Да как откуда, все же так… – и тут я прикусил язык. Дебил! Ты похоже сильнее ударился об пол, потому что опять что-то ляпнул, не подумав. Если доктор не достал хотя бы деревянный стетоскоп, но, наверное, его еще не придумали. – Просто, когда я заболел, еще в Киле, старый доктор… – думай, что он мог сделать, о, идея. – Старый доктор свернул лист, как трубу и послушал через нее мою спину. Он сказал, что так слышит нет ли процессов в легких. Слушайте, пан Флемм, я не врач, откуда мне было знать, что не все так делают?
– Но, это же можно легко проверить, – в мою комнату набилось, оказывается, куча народа. Д, Аламбер не стал исключением. Он протолкался к постели и протянул явно растерявшемуся Флемму лист бумаги. Тот посмотрел на лист, потом на меня, а затем поставил на пол свой сундучок и быстро свернул лист в трубу.
Покрутив в руке получившийся предмет, он нерешительно подошел ко мне.
– Вы позволите? – я кивнул и повернулся к нему спиной. Вообще-то тело герцога было все еще худым на мой взгляд и что-то услышать можно было и так, без трубы, но раз уж доктор решился на эксперимент, то пускай экспериментирует, может что путное из этого выйдет. Он потыкал в меня трубкой из бумаги, затем попросил повернуться и послушал сердце. После этого отложил листы и припал к моей груди ухом. Спустя полминуты он поднялся. – Я так понимаю, ваш доктор нашел способ выслушивать посторонние шумы, не травмируя стыдливости дам, которые иной раз бывают не осмотрены полноценно из-за природной скромности, которая не позволяет им дать врачу выслушать их сердце. Но легкие… Мне нужно все обдумать. И, ваше высочество, мой совет остается прежним, покой и пускай кто-то останется здесь с вами. Ах, да, вот, – Флемм достал маленький флакон и отмерил несколько капель в ложку. После этого протянул ложку мне. – Это поможет вам сейчас уснуть, – после этого он встал, забрал у меня ложку, подхватил свой чемоданчик, и направился к двери, где его тут же подхватил под руку Д, Аламбер. Вот же неугомонная натура. Снова увидел нечто, что захотел изучить и тут же принялся за дело, не отходя от кассы.
Вообще-то отдыхать я не хотел, потому что сейчас мне хотелось вытрясти душу с дуэлянтов, и выяснить, какого черта они устроили. А также прижать ловко избегающего допроса с пристрастием Криббе, чтобы больше не гадать о том, что можно от него ждать в дальнейшем. Вот только лекарство, которое мне дал доктор подействовало как-то сразу. Глаза стали сами собой закрываться, а в голове появился весьма приятный гул.